«Человек с громадными задатками». К 180-летию Германа Августовича Лароша

25 мая 2025 года исполняется 180 лет Герману Августовичу Ларошу (1845–1904). Своим современникам он был известен, прежде всего, как музыкальный критик, на протяжении более тридцати лет выступавший во многих периодических изданиях, в том числе газетах «Московские ведомости», «Голос», журналах «Современная летопись», «Русское обозрение», «Ежегодник Императорских театров». Однако, несмотря на эту довольно масштабную и заметную деятельность, в музыкальных кругах к Ларошу относились, скорее, с сожалением и ожидали от него много большего. Залогом этих ожиданий был его необычайно яркий старт. В юношеские годы Ларош поражал своих педагогов, среди которых был известный московский композитор и пианист Александр Дюбюк, исключительными способностями в области контрапункта.

В 1862 году Лароша как высокого одарённого музыканта Русское музыкальное общество в Москве направило своим стипендиатом в только что открывшуюся Петербургскую консерваторию, куда он поступил одновременно с Петром Ильичом Чайковским. Знакомство с ним переросло в дружбу, которая, за редкими краткими размолвками, продолжалась до конца жизни одного и другого. Ещё в консерваторские годы Ларош и Чайковский произвели друг на друга сильное впечатление: Чайковский на Лароша — фантастической работоспособностью и громадными объёмами выполненных заданий, Ларош на Чайковского — широкой эрудицией, проницательностью, умением красиво и интересно излагать свои мысли. Одно из «предсказаний» Лароша тех лет полностью сбылось. В письме к Чайковскому, только что окончившему Петербургскую консерваторию, он признавался: 

Вы самый большой музыкальный талант современной России. Более мощный и оригинальный, чем Балакирев; неизмеримо возвышенный, более творческий, чем Серов; неизмеримо более образованный, чем Римский-Корсаков; я вижу в Вас самую большую, или, лучше сказать, единственную надежду нашего музыкального искусства. 

В молодые годы Ларош также подавал серьёзные надежды стать композитором, но уже во время обучения в консерватории заметно охладел к этому. С 1864 года он стал регулярно печататься как музыкальный критик и его статьи сразу привлекли к себе внимание. Окончив Петербургскую консерваторию в конце 1866 года, Ларош, как и Чайковский, стал профессором Московской консерватории по классу теоретических дисциплин. В 1870 году он вернулся в Петербург, где в течение недолгого времени продолжил заниматься преподавательской работой. Уход Лароша из Петербургской консерватории в 1874 году обычно связывают и с разочарованием в педагогической деятельности, и с семейными неурядицами, и с душевным кризисом. Чайковский с сожалением констатировал «умственный упадок» своего друга, которого в письмах к другим корреспондентам называл «в высшей степени ленивым, слабым, ленивым и бесхарактерным». Вместе с тем, он прилагал немало усилий, чтобы «спасти от погибели эту умную голову». В частности, благодаря протекции Чайковского, в 1883 году Ларош вновь поступил на работу в Московскую консерваторию, однако из-за патологической неспособности к регулярному труду, едва доработал до окончания срока контракта в 1886 году. Известен курьёзный эпизод, когда Чайковский в течение нескольких месяцев исполнял при Лароше обязанности секретаря, записывая под диктовку его статьи, которые по-прежнему были превосходны как в литературном отношении, так и в содержательном плане.

В качестве поддержки своего друга Чайковский устраивал издания немногочисленных музыкальных произведений Лароша. В 1888 году композитор инструментовал его Увертюру-фантазию, которую автор смог завершить только в изложении для фортепиано в две руки, и сам продирижировал премьерой этого сочинения. В программу последнего концерта Чайковского, на котором была впервые исполнена его Шестая симфония, входила другая увертюра Лароша — к неосуществлённой опере «Кармозина». Ларошу Чайковский посвятил романс «Пойми хоть раз» на слова Афанасия Фета (op. 16 № 3) и Тему с вариациями для фортепиано (op. 19 № 6).

Литературное наследие Лароша известно не полностью. Были опубликованы тома, включающие лишь избранные его работы. Среди них особую ценность имеют подробные воспоминания о его общении с Чайковским на протяжении многих лет, содержащие уникальную информацию о великом композиторе. Уже за одно это фигура Лароша заслуживает благодарного внимания. Музыкально-теоретические воззрения Лароша оказали большое влияние на отечественного музыкального теоретика и композитора Сергея Танеева, посвятившего его памяти свой великий труд «Подвижной контрапункт строгого письма».

Сегодня Герман Августович Ларош, несмотря на все сложности и «узкие места» биографии, воспринимается как один из ярких героев культурного процесса своего времени, как один из самых заметных русских музыкальных критиков вообще, как важный свидетель развития отечественной музыкальной культуры второй половины XIX века, которому по-прежнему есть что нам сказать.